— Договорились, — Ярослава догрызла бублик. — Мне только надо сходить переодеться и бабушку с дедушкой предупредить. Через двадцать минут буду.
Степан Сидорович посмотрел вслед девушке и вздохнул:
— Совсем невеста стала, а ведь вроде вчера я её маму на лошади ездить учил. Знаешь, Данила, никакие деньги не помогут, когда теряешь ребёнка. Ярослава — единственное, что у Семёна Пантелеевича осталось, кроме жены. Ты только не фырчи, как ёж. Яся — не как все эти фифочки, не огорчай её.
— А вот и я, — обещание Ярослава сдержала, вернулась уже без сумочки, в сапожках, плотных брюках и футболке. Единственное, что осталось прежним — браслеты. — Данила, я Ворона сама заседлаю, ты пока себе кого-нибудь выбери, хорошо?
Через несколько минут Данила и Яся выехали из ворот конюшни.
- Может поедем по третьему маршруту? - предложила Ярослава. - Если, конечно, там свободно, не хотелось бы кого-нибудь спугнуть.
Третий был самым длинным и самым красивым - заканчивался в рощице с небольшим озером, - а потому был очень популярен у парочек.
- С утра никто лошадей не брал - вы первая, - коротко пояснил Данила, лёгким движением колена трогая с места Дымку - умную и спокойную светло-серую кобылку, одну из тех, что выделили конюшенному персоналу как раз для сопровождения гостей.
- Не обязательно на "вы", - Ярослава обернулась к парню, - я же тебя младше. Никаких правил ты не нарушаешь, за пределы отеля мы уже выехали.
- Пожалуй, все же лучше на "вы". - Подумав, уверенно ответил Данил. - Друзьями мы с вами быть не можем. Потому что вы - внучка одного из самых влиятельных людей страны, а я - простой помощник конюха, который копит деньги на поступление в институт. Вы же понимаете, что мы принадлежим к совершенно разным социальным сословиям. А холопам не стоит сближаться с аристократией. Для нас это просто небезопасно.
- Не надо так, - Ярослава посмотрела на Данила, - ты вовсе не холоп, дедушка, если бы я такую глупость подумала о ком-то из тех, кто у нас работает, уши бы надрал, - и сменила тему, поняв, дальше этот разговор будет ему неприятен:
- А утки на озере всё ещё живут? Я батон с собой взяла, хочу покормить.

- Хочу, - улыбнулась Ярослава, - батон большой, хватит не только на уточек, но и на лошадок. Им тоже надо выделить по порции.
Погода была в самый раз для прогулки - хоть верхом, хоть пешком, - тепло, но не жарко, в вышине едва слышно шуршали под лёгким ветерком вершины деревьев.
К озеру вела выложенная плиткой тропинка, в конце которой была установлена аккуратная деревянная скамейка на двоих - всё для парочек.
Спешившись первым, Данила подошёл к кобылке Ярославы, на всякий случай, но слегка удивился, когда она протянула руку. Осторожно снял девушку с лошади, едва не поддавшись соблазну чуть дольше задержать Ярославу в объятиях. Но ничего лишнего себе не позволил, хотя, некоторые гостьи в похожей ситуации, прижимались к пацану всеми своими формами и готовы были с себя всё снять и к нему в брюки залезть.
- Здесь хорошо, тихо. Давай присядем, - предложила Ярослава.

- Вы ещё хотели лошадям оставить, - напомнил Данила, откусывая от своей половинки, корочка аппетитно хрустнула на зубах.
- Оставим обязательно, - согласилась Ярослава. - А в следующий раз возьму целую корзинку. Устроим пикник. Вон там, под берёзой, идеальное место.
- В следующий раз можете поехать с кем-нибудь другим, не факт, что попадёте в мою смену, - Данила не хотел разочаровывать девушку, но решил, что чем меньше он будет с ней общаться, тем лучше — для них обоих.
- Тогда я дождусь твоей cмены, - Ярослава легко поднялась и, на ходу разламывая батон, направилась ниже, к самой воде. Данила пошёл следом и встал так, чтобы подхватить девушку, если что.
Стоило первым кусочкам батона попасть в воду, как вскоре почти у самых ног Ярославы образовался пёстрый, шевелящийся и крякающий ковёр. Отдельные, особо шустрые особи умудрились даже затеять драку. А один крупный селезень прихватил Ярославу за брючину.
- Кыш! - Данила шуганул нахальную птицу, и покосился на Ярославу — не рассердилась ли? - но девушка лишь звонко рассмеялась.
- Вот глупый, и зачем это ему понадобилось?
- Хотел обратить на себя внимание красивой девушки, - предположил Данила.
- Если бы я была уткой, тогда бы получилось… Надеюсь, он не очень огорчится своей неудачей, - Ярослава посмотрела на наручные часики, - нам пора. Бабушка попросила не опаздывать к обеду.
- Раз пора, значит, поедем, - Данила всё-таки не удержался и протянул девушке руку, подъём был хоть и небольшой, но заметный, да и берег влажный — с ним надёжнее. И едва не споткнулся сам, почувствовав прикосновение тонких пальчиков. К счастью, Ярослава вроде бы ничего не заметила.
Вернувшись в отель, прогулку Данила выбросил из головы довольно быстро. В конюшню набежали детишки - естественно, надо их чем-то занять, пока родители в себя приходят после вчерашнего. С ними Данила и занимался, причём, с удовольствием: малыши ещё не успели нахвататься мажористости и не обращались с ним, как с прислугой, а от лошадок, особенно пони, пришли в восторг.
В конюшню Данила вернулся только ближе к ужину: обиходил лошадок и решил заглянуть к Ворону, не признаваясь самому себе, что предпочёл бы увидеть его хозяйку. И замер, подойдя - из стойла доносилось радостное пофыркивание жеребца - его явно кто-то чистил - и негромкий, но красивый девичий голос, переворачивающий душу своей песней.
-   Я начал жизнь в трущобах городских
И добрых слов я не слыхал.
Когда ласкали вы детей своих,
Я есть просил, я замерзал.
Вы, увидав меня, не прячьте взгляд
Ведь я ни в чем, ни в чем не виноват.
За что вы бросили меня? За что!
Где мой очаг, где мой ночлег?
Не признаете вы мое родство,
А я ваш брат, я человек.
Вы вечно молитесь своим богам,
И ваши боги все прощают вам.
Край небоскребов и роскошных вилл,
Из окон бьет слепящий свет.
О если б мне хоть раз набраться сил,
Вы дали б мне за все ответ.
Откройте двери, люди, я ваш брат
Ведь я ни в чем, ни в чем не виноват.
Вы знали ласки матерей родных,
А я не знал и лишь во сне
В моих мечтаньях детских, золотых
Мать иногда являлась мне.
О, мама! Если бы найти тебя,
Была б не так горька моя судьба... - песня оборвалась резким вздохом.

Ярослава обернулась в сторону небольшого коридорчика, где располагалась комната конюхов и насторожилась, а в следующий момент, согревшиеся в его ладони тонкие пальчики коснулись губ Данилы, прося молчать.
В коридоре послышались тяжёлые шаги — двое мужчин прошли через конюшню, не заметив устроившихся в стойле парня и девушку, — и остановились у выхода.
— Бывай, Стёпа. Заезжай с Марфой к нам, Аля будет рада.
— Непременно, Семён Пантелеевич.
Скрипнула дверь — законник вышел на улицу, а старший конюх вернулся обратно в комнату.
Ярослава и Данила вдохнули одновременно — оба задерживали дыхание — и Данила уже осознанно поймал обе ладошки Ярославы, грея их в своих руках. Он смотрел в такие близкие синие глаза и не мог понять, что чувствует. Женщины у него уже были, но эту девочку Даниле хотелось обнять, укрыть и защитить от всех и от всего.
А Ярослава смотрела на почти незнакомого парня и понимала свою бабушку, которая отказалась от спокойной жизни, чтобы быть рядом с любимым мужчиной.
— Даня, не уходи, пожалуйста, — шёпот девушки был едва слышен.
Данила накинул на плечи девушки свою ветровку и осторожно обнял за плечи:
- Не уйду, малыш, - он сейчас просто не мог оставить её одну - это было бы настоящим свинством.
Ярослава умиротворённо притихла у него под боком, потом тихонько спросила:
- Даня, поздно уже, тебя не потеряют? Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы.
-А кому меня терять? - Усмехнулся молодой человек. - Нет у меня никого. Ни родных, ни близких, ни кошки, ни собаки. Один я на всем этом свете. Родители погибли в аварии, когда мне было пять лет. Так что... - Данила умолк, не договорив, полез в карман, но запихал сигареты обратно.
В конюшне одна искра может таких дел натворить, что мало не покажется.
- Но последний автобус в город уже ушёл, - встревожилась Ярослава. - Ты здесь останешься ночевать?